Жизнь

Партизанский василёк. По ком грустят беларусы?

Фрагмент фотографии Александра Веледимовича «Аня и Гриша (портрет с медведем)», 2014

 

Что значит быть счастливыми? И как понять, излучаешь ли ты вселенское счастье? Исследователи пришли к выводу, что универсального определения этого приятного состояния нет. Разные культуры по-разному трактуют как слагаемые счастья, так и способы его проявления. Многие иностранцы отмечают хмурый внешний вид жителей нашей страны, однако в таблице мирового рейтинга счастья положение у нас не самое печальное. Счастливы ли беларусы и беларуски? И если да, то почему так неохотно готовы «поделиться улыбкою своей»? Разбираемся.

Каждый житель Земли имеет право на счастье. Но у каждого народа, ввиду исторических, социальных и культурных особенностей, определение «счастья» свое. Профессор Марианна Погосян в материале для журнала «Psychology Today» дает научное объяснение этому тезису:

«Для большинства американцев счастье является неотъемлемым правом индивида и обычно ассоциируется с переживанием позитивного опыта и личными достижениями. В то же время японцы, получив задание описать этот феномен, определяли его в терминах кратковременности, стремления к гармонии с обществом и опасностью вызывать разрушительные для социума последствия. Кросс-культурные исследования показали, что, если американцы связывают счастье с позитивными состояниями возбуждения: восторгом, энтузиазмом и волнением, – для гонконгцев, например, оно сопровождается переживанием расслабленности, бездействием и спокойствием».

Интересно, что 80% наций, принявших участие в исследовании Погосян, включали в определение счастья элемент удачи. Такое понимание берет начало еще в Древнем Китае и Греции, где счастье было фатальной концепцией – даром богов, – а способность человека «ковать его своими руками» стремилась к нулю.

Мы отличаемся не только тем, что именно вкладываем в понятие «счастья», но и как о нем говорим и демонстрируем. Старший преподаватель социологии университета Джорджтауна Беки Хсу, сравнивая китайский и английский языки, приходит к любопытным выводам. Если в английском для описания идеи счастья используется только одно слово – «happy», то в китайском счастья аж три штуки. Спрашивая о том, счастливы ли вы, говорящий может интересоваться качеством вашей жизни («xingfu»), обретенным смыслом жизни («yiyi») или хорошим настроением («kuaile»). Конечно, не пятьдесят оттенков счастья, но явно «не счастьем единым»!

С улыбкой как самым привычным маркером счастья ситуация еще более запутанная.

Публичное выражение эмоций, какого бы регистра они не были, строго определяется историко-культурными особенностями и традициями. Есть версии, что степень открытости в демонстрации радости, злости или печали обусловлена ролью миграции в биографии того или иного народа.

«Журнал» также рекомендует:

 

Исследовательница Паула Ниденталь полагает, что улыбка как сигнал дружелюбия чаще встречается в странах с высокими показателями миграции. Улыбаться – значит сразу же показать расположение, заручиться поддержкой и идти на контакт.

А что же в странах с низким числом иммигрантов? Психолог считает, что там местные жители, как бы условившись, какую степень эмоций «уместно» демонстрировать на людях, строго следуют негласному правилу, стараясь не нарушить существующий социальный порядок.

Насколько теория Паулы Ниденталь применима к анализу улыбки и уровня счастья в беларусских реалиях, сказать сложно. Помимо мультикультурности, неулыбчивость беларусов объясняется и другими факторами. Психолог Анна Кособуцкая объясняет ее рядом глубинных убеждений, заставляющих беларусов интерпретировать публичную улыбку как маркер не дружелюбия, а слабости.

«У беларусов сформировался ряд сильных убеждений, которые и определяют, насколько часто будет улыбаться их носитель. Базово мир опасен, за ресурсы надо бороться. То есть радости от жизни мало, а если сосед постоянно улыбается, значит, он либо дурак, либо у него уже зарплата 500 долларов.

Проблемы и цели в основном завязаны на деньгах и конкуренции, и улыбки в мир крутых пользователей дорогих смартфонов и авто, на которые собирали всей семьей, никак не вписываются. Хочешь получить ресурс, например, талончик к врачу, хорошую оценку для ребёнка в школе или возможность получения кредита в банке? Показывай свою силу! А будешь улыбаться – сочтут, что ты слабый и станут ноги об тебя вытирать.

Второе наше глубинное убеждение: жизнь – это боль. Всё постоянно плохо, и будет только хуже (нет проблем ­– придумай их и страдай!), а если все-таки удалось перехватить немножко счастья, позволил порадоваться – не показывай людям! Сглазят!»

Рисунок Андрея Ярошевича

 

Тема межкультурной коммуникации уже много лет находится в центре научного интереса кандидата филологических наук, доцента БГУ и автора специализированных курсов Елены Коршук. Указывая на близость беларусов к северным народам, Елена считает, что для понимания нашей эмоциональной культуры можно вспомнить шведский термин «lagom», что означает «быть как все»:

«Как викинги решили свои вопросы? Садились в круг, брали рог с мёдом и отпивали из него столько, чтобы всем хватило: не больше и не меньше, чем другие. Тот же самый принцип – в проявления эмоций. Если все радуются, радуйся и ты, но, опять же, не больше и не меньше. Популярный у беларусов принцип «А что скажут соседи?» оказывается близок и нашим северным соседям».

Причина такого табу на открытое проявление эмоций кроется в географическом расположении Беларуси, из-за которого на территории страны постоянно разворачивались военные действия:

«А откуда беларус мог знать, какую эмоцию стоит показать при встрече с тем или иным незнакомцем? Его реакция скорее сводилась к тактике «лучше вообще ничего не показывать»! Выйду вот сейчас я тебя встречать, а вдруг ты мне при этом в торец? На протяжении веков у беларусов сформировалось стойкое убеждение: если возле дома появился незнакомый человек, то вряд ли это предвещает что-то хорошее. Не способствовала открытости и ресурсная база: отсутствие выхода к морю и гор, неблагоприятный климат и качество земельных угодий».

Но как и у других народов, у беларусов есть два типа улыбки, каждой из которых – свое время и место. Социальная улыбка – та самая, которая, кажется, намертво приклеена к лицам «вечно счастливых» американцев, нам свойственна в меньшей степени. А вот с психологической улыбкой – ситуативно адресованной конкретному человеку – у нас все в порядке. Правда, ее еще нужно заслужить.

«Беларусы улыбаются только «своим» и при условии, что они решили «впустить вас к себе», – поясняет Елена Коршук. – Только тогда они будут без боязни демонстрировать эмоции. А в любой другой ситуации работает правило «я в норке!». Такой «норкой» или «домиком» не обязательно должна быть землянка хоббита-беларуса. Ею может стать большая машина, в которой живущий в хрущевке беларус может разъезжать по городу. Внутри нее он также будет чувствовать себя спокойно и безопасно. И это как бы два мира: один внутри, один – снаружи».

Американцы исторически придерживаются тактики «улыбаться, чтобы доказать, что они – уже не те, кто когда-то покинул родину в поисках счастья». Помните, среди первых поселенцев этого континента были преступники, гонимые за веру представители протестантизма и Ди Каприо на «Титанике»?

У беларусов – совсем другая история. «Лучше скорчить скорбную мину и показать, какие мы все страдальцы – як усе!»

Фото Александра Веледимовича. Егор и Катя (портрет с котом), 2015

 

Интересно, что культурные особенности демонстрации (или сокрытия) эмоций активно влияют и на беларусскую визуальную сферу, в частности фотографию. Король грустных портретов, чьи работы успели оценить и полюбить жители Германии, США, России и Польши, витебчанин Александр Веледимович, так объясняет свой фотографический язык:

«Улыбка на постановочной фотографии – это способ защиты. Трогательная попытка вписаться в общепринятые рамки. Улыбаясь, человек одевает социально приемлемую маску. «Смотрите зрители! Я счастлив и у меня все хорошо!» Из-за нее человека проще видеть, с улыбающимся человеком проще взаимодействовать, разговаривать, улыбкой он будто бы подтверждает: все отлично. И у тебя нет сомнений в интерпретации. А что угрюмый обитатель партизанского края там себе думает? Чёрт его знает! Вдруг пулемет уже чистит и опять в леса? Мне же такие «защитные» улыбки не интересны – маска, которую я предлагаю своим героям, не столь очевидна».

Идея рассматривать неулыбку не как сигнал вселенской печали и «незадаволенасці жыццём», а как закаленную веками эффективную жизненную стратегию может показаться неудобной, но она вполне похожа на правду.

Грустные беларусы ни по ком не грустят, они так живут. Хочешь заслужить улыбку – стучись в «домик» или учись перенимать культурные коды соседей. Тем более, как подытоживает Елена Коршук, еще одна замечательная культурная особенность беларусов – их очень высокая адаптивная способность.

«Если мы войдем в Европейский Союз, этого никто даже не заметит! – уверенно утверждает исследовательница. – Беларус насколько быстро там мимикрирует, что никто глазом моргнуть не успеет! Не зря ведь символ Беларуси – василёк – по сути сорняк, избавиться от которого практически невозможно!»

Читайте также: