Жизнь

Пора вылезать из окопа. Как мы встретим наш последний День Победы

Крайний раз не проездом, толково и глубоко, я был в Москве в мае 2006 года. Я гулял по городу, переживавшему капиталистический бум, дивился запредельными ценами в ресторанах, и ловил себя на странном чувстве: зависти.

Нет, я завидовал не буржуазному процветанию – это как раз было отвратительно. Я завидовал перекодированной системе ценностей. Из которой вдруг исчез Советский Союз. Высокие цены на нефть и пик Золотого века позволяли тогда Владимиру Владимировичу обходиться вообще без идеологии. Я смотрел по сторонам и не видел ни парадов военной техники, ни красных флагов, приветствующих Великую Победу.

В Беларуси в этот момент идеологизация войны вступила в пиковую стадию, героика настоящего – битв за урожай и индустриальной революции – начала таять под воздействием жаркой героики прошлого. И вот, начался большой нео-консервативный проект.

Не нужно, кстати, путать европейский консерватизм, и постсоветский нео-консерватизм. На постсоветском пространстве нео-консерваторами являются те, кто призывает из могил духов недавно почившего в бозе прошлого. И, пока Нидерланды плавно идут к этническому национализму, постсоветские консерваторы реализуют свою нео-правую мысль через возведение зиккурата СССР.

Собственно, уже тогда, в середине 2000-х, было понятно, что у проекта есть определенный предел. Так как любой человек с неспокойным складом ума непременно задастся вопросом: кто именно победил в 1945-м? Беларусы? Или беларусы как часть большого советского народа, которого больше нет? И таким образом, не надорвемся ли мы, бледные, поднимая на себя груз многосложной советской идентичности? Ситуация упрощалась тем, что Россия молчала, напившись Veuve Clicquot и нажравшись этих гребанных устриц белон.

Праздник начал портиться пару лет назад, когда на фоне падающих цен на нефть появилась Георгиевская ленточка. Стало понятно, что в столице почуяли всю притягательность ностальгии. Люди с неспокойным складом ума вспомнят конспирологическую «теорию полигона», где маленькой Беларуси отведена роль испытательной лаборатории для социальных процессов на Большой Земле.

Мы, кстати, к конспорологам этого толка не принадлежим. Мы верим: у нас с Россией разные маршруты. И кажется, если не там, то здесь, к этой мысли уже начинают прислушиваться.

Все, кроме пионеров с яблоневым цветом, уже успели почувствовать виральную мощь Георгиевской ленточки. Её, кажется, у нас даже пытались «мягко запрещать» (не выпад ли это против общей Победы?)

Но размеры нашей, великой беларусской, красно-зеленой (с таким красивым яблоневым цветом!) Победы, начали сдуваться. Беларусы подхватили их ленточки. Фэйсбук-волонтеры не успевали справляться с палящимися таксистами.

«Журнал» также рекомендует:

 

Самое страшное, что соседи развивают тему с пугающей номенклатурной хваткой. Кому подчинятся беларусские элиты, у которых на банкетах фамилия Путина звучит чаще, чем фамилия Лукашенко? Кто у нас главный сейчас? Минск или уже Москва? Ведь консервативная традиция отсылает нас аккурат в тот мир, где мы подчинялись Москве.

И, чем больше парадов проходит в честь Великой Победы советского народа, тем больше электорат Лукашенко чувствует себя частью этого народа, то есть – электоратом Путина.

Я реалист. Я понимаю всю объединяющую значимость военных парадов. Особенно в часы, когда в экономике ну просто клубный расколбас. Но ведь в итоге праздник Великой Победы ведет не к объединению, а к расколу в обществе.

Появились те, кто успел себя проассоциировать с советским народом, и те, кто (тоже успев), – успели еще и понять, к какому административному конфликту это ведет. Истинными патриотами являются и первые, и вторые, ведь первые верят в СССР, а вторые успели осознать, что БССР – это не вариант.

Раньше память как следует чтил только Александр Лукашенко, и части россиян было стыдно. Что забыли. Сегодня выступают оба. Владимир Владимирович и Александр Григорьевич. И мне – при всем моем патриотизме – очень сложно уверить вас, что беларусы сильно радуются за себя.

Скажем дипломатично: победы слились. Диалектика предполагает, что дальше должны слиться и народы. У кого включилась мигалка в голове?

Победа в войне – штука, которую невозможно чтить вечно. Ведь в любой войне есть враг. Имевший недавно интерес на твоей территории. То есть, возможно, в будущем – важный экономический партнер.

Что там немцы и французы сегодня говорят о франко-прусской войне 1870-1871 гг. (безусловно, никак не сопоставимой по масштабам с последствиями фашизма)? Что? Предпочитают не вспоминать.

Праздник войны – это настройка общества против «них». «Ими» в данном случае являются наши стратегические партнеры. Не только немцы, а фактически все европейцы. Германия ведь в НАТО, так что выстраивание образа врага в её лице будет неполным без упоминаний ЕС. И не зря ведь в официальных речах часто встречается формулировка «остановили распространение коричневой чумы в Европе». В одних окопах мы – советские беларусы, часть советского народа, в других – европейцы, как раз думающие о том, не дать ли Беларуси (реальному государству, поверх которого наложены все эти фантазмы) какой-нибудь кредит.

Очевидно, из окопов нужно вылезать. И весь вопрос в том, куда после этого идти. И, повторюсь, я реалист, я понимаю всю объединяющую значимость военных парадов.

Ну празднуйте тогда годовщину Грюнвальдской битвы. И очевидная героика, и не против русских (что в нашей истории, вообще-то, не такой уж частый пример в календаре). Возьмите эти свои танки – и пусть они ездят туда-сюда по сделанным из фольги муляжам тевтонских рыцарей. Поверьте, народ это съест, особенно если не до конца прибирать сталинистскую риторику. В конце концов, тевтонцы тоже в чем-то (в шрифте, например!) немцы. Так что полярного переключения не потребуется.

И вот еще: я недавно думал о том, каким он будет: последний день девятого мая без праздника Великой Победы. Мои размышления об этом выстроились в сложную геометрическую конструкцию, так что я запутался и думать об этом себе запретил. Но в затылке остался зуд: ведь этот день – чисто арифметически – когда-нибудь наступит. Когда размеры кредитов ЕС перевесят щедрые субсидии из Москвы. Или, например, когда проседающий айсберг великорусского консерватизма уйдет в средневековые сорокинские глубины, и советский проект останется в позавчера.

И вот мы просыпаемся.

9 мая.

И ничего.

Что будем праздновать? Чему веселиться? Кого ненавидеть? Какими флагами украсим улицы?

Читайте дальше:

Символ нового фашизма. Полосатая лента – не моя Победа

Дети, заигравшиеся в войнушку. Кто хочет «это повторить»

Никогда снова! Почему я не «праздную» 9 мая

Лживые символы Победы: георгиевская ленточка, красно-зеленые «цветы» и «линия Сталина»